Только одна ночь - Страница 54

Но остатки отбивных он не выбросил, а я действительно люблю красное мясо… и сегодня готовлю я. Я достаю топорик для мяса и осторожно кладу его на разделочную доску.

– Платье на моей кровати. Иди и переоденься.

– Переоденусь после того, как все будет готово. – Я тянусь за оливковым маслом и крышкой для микроволновки для разморозки продуктов.

– Нет, переоденься прямо сейчас. Я буду счастлив.

Ему до счастья как до луны. Будь он счастлив, я снова получила бы мужчину, который был мне небезразличен, даже если я не любила его.

Я делаю резкий вдох. Наконец-то я признала правду. Я никогда не любила человека, за которого согласилась выйти замуж.

Мне просто была нужна незамысловатая, упорядоченная, предсказуемая жизнь, и он мог мне ее обеспечить. Вот что было важно. Забавно, но теперь все эти «качества» утратили свою привлекательность. Может, не предательство вывернуло его наизнанку. Может, это отсутствие любви так на него повлияло. Может, нашим поведением движет разница между тем, чего мы хотим и что имеем.

Платье ничего не изменит и, уж конечно, не сделает нас счастливее, но, поскольку иного пути к счастью я не знаю, я сделаю то, что он просит. Пойду в его комнату и переоденусь.

При виде платья я разражаюсь хохотом. Оно до нелепости откровенное и, по всей видимости, куплено только сегодня. Черное, без бретелек. Грудь закрывает плотная полоска ткани, такая же полоска образует микроскопическую мини-юбку, а между ними – черная прозрачная сетка, открывающая живот. Я видела фото поп-звезды в подобном платье на вручении какой-то музыкальной награды, но вряд ли Дейв в курсе, что это подделка под тот наряд. Для Дейва это, скорее всего, олицетворение нижнего белья.

Я влезаю в платье. Оно плотно облегает фигуру и даже где-то выгодно подчеркивает ее, но я в нем слишком похожа на женщину легкого поведения. Оно гораздо более распутное, чем платье от Herve Leger, в котором я щеголяла в Вегасе в вечер знакомства с Робертом Дейдом. Один взгляд в зеркало говорит о том, что надо менять обычные трусики на танга.

Я роюсь в своих немногочисленных вещах в поисках подходящих трусов.

– Никакого нижнего белья тебе не понадобится, – говорит Дейв.

Я резко оборачиваюсь вокруг и вижу его на пороге комнаты.

– Пытаешься унизить меня? – усмехаюсь я.

Он пожимает плечами, тем самым отвечая на мой вопрос.

Но я не дам ему насладиться победой.

– Я чего мне стесняться? Ты только вчера видел меня почти голышом.

Я провожу рукой по животу и мини-юбке. Потребовалось немало усилий, чтобы снять трусики, не сверкнув перед ним лишними деталями, но я справляюсь с этим и бросаю трусики в Дейва. Он неловко ловит их одной рукой. Он смущен и немного возбужден.

Я подхожу к нему, прижимаюсь грудью и шепчу:

– Если ты тронешь меня, я тебя убью.

И удаляюсь на кухню готовить ужин, оставив его наедине с эрекцией. Пусть он сам о ней позаботится.

Готовить ягненка, когда движения скованны безжалостным куском ткани, – это настоящий вызов. Вина за то, что я натворила, рассеивается с каждой жалкой попыткой Дейва унизить меня. Если атаки Аши выверенны и отполированы до блеска, то все движения Дейва неуклюжи, и он попадает в цель исключительно по чистой случайности. У него есть лишь одно преимущество над Ашей – я пока не знаю, что им движет.

Что он теряет, немедленно позвонив моим родителям и своему крестному отцу? Он так и будет измываться надо мной, пока не сделает этого? Могу ли я выиграть время и побороться за свою свободу?

Масло на сковородке начинает шипеть и подпрыгивать, когда я бросаю в него куски кроваво-красного мяса. Я накидываюсь с ножом на овощи, кромсая их с исступленной яростью.

Я воевала как гражданский человек, бездумно бросаясь на всех, кто напоминает врага. Пора стать профессиональным солдатом. Мне нужна военная стратегия.

Стуча ножом по разделочной доске, я раздумываю над тем, останется ли насилие всего лишь метафорой. Где та черта, за которой я не смогу удержаться?

Двадцать пять минут спустя ужин почти готов, но не успеваю я достать тарелки, как раздается звонок в дверь.

Я замираю. Не похоже на совпадение. Я смотрю на свое платье. Одно дело разгуливать в нем перед Дейвом, совсем другое – перед кем-то еще.

А потом в мою голову прокрадывается странная мысль. Что, если это Роберт Дейд?

Я представляю, как Роберт врывается в дом. Он не видит Дейва, только меня. «Ты не должна делать это для меня», – говорит он. И я вдруг понимаю, что нет никого, кроме нас. Дейв не важен. Я поворачиваю голову в сторону Дейва и наблюдаю за тем, как он исчезает, растворяется прямо в воздухе, словно призрак в первых лучах рассвета.

Это просто милая фантазия, из тех, которые не длятся больше минуты, но при этом волнуют кровь. Сердце начинает биться чаще; внизу живота разливается желание…

Какая жалость. Шанс, что за дверью стоит именно он, близится к нулю. Он даже не знает адреса Дейва. Его здесь нет, так почему же я испытываю подобные ощущения?

Я знаю тебя, Кейси. Даже когда меня нет поблизости, я внутри тебя. Я могу приласкать тебя мыслью.

Звонок снова звенит, выдергивая меня из мира фантазий в реальность. Но теперь у меня между ногами уже все намокло.

Не надо было снимать белье. Каждой клеточкой ощущая свою наготу, я выхожу в холл. Дейв как раз собирается открывать дверь.

– Кто это, Дейв? – спрашиваю я.

Он с ухмылкой оборачивается через плечо, в глазах злые огоньки.

Дейв распахивает дверь, и на пороге появляется Том Лав с бутылкой вина в руке и озадаченным выражением на лице.