Только одна ночь - Страница 76

Он выходит, переворачивает меня и снова входит. Я опять кричу, мои груди вжимаются в твердый матрас. Я хватаюсь за стойки спинки и трясу их, как осужденный трясет решетку, моля об освобождении.

Он снова и снова входит в меня, и на последней грани контроля над собой его губы шепчут:

– Никто, кроме меня.

Я поднимаю ему навстречу ягодицы и знаю, что контроль уже потерян.

– Давай, – стонет он, и в этот момент мы кончаем с ним вместе.

Ощущения настолько сильны и первобытны, что могут привести к гибели.

Он падает на меня всем телом, я закрываю глаза и пытаюсь вернуться обратно на землю.

Пожалуй, с Дейвом я была бы в большей безопасности.

Глава 16

Я опоздала на работу почти на час. Барбара удивленно смотрит, как я прохожу мимо нее в кабинет. Я забыла позвонить и сообщить ей о том, что задерживаюсь, чего раньше никогда не бывало. Но все в порядке. Я уже собралась с мыслями. Гипнотические события утра остались позади. К тому времени, как пришла пора расставаться, голос Роберта стал нормальным, привычно уверенным.

Но, сидя за рабочим столом и проверяя входящую почту, я вновь ощущаю смутную тревогу. Я потеряла себя нынче утром, отдала ему свое тело, свою волю… Позабытый и позаброшенный ангел у меня за плечом оживает, призывая меня бежать. Молит о том, чтобы я хотя бы сейчас к нему прислушалась.

Но я не могу убежать от Роберта. Только не теперь, пока нет. Том прав: это не то, чего я хочу. Эти отношения явно идут на пользу фирме, моей карьере и так далее, но не это важно. Я не могу убежать от Роберта, потому что не хочу. У меня нет силы воли, чтобы заставить ноги двигаться.

Том со свойственной ему беспардонностью врывается в мой кабинет. Барбара с виноватой улыбкой на лице закрывает у него за спиной дверь, оставляя нас наедине.

– Том, извини, что не предупредила о своем опоздании; просто… – начинаю я, но что-то меня останавливает. Капельки пота у него на лбу, горячечный румянец на щеках, крепко сжатые челюсти – все это не предвещает ничего хорошего. – Что-то случилось?

– Моих извинений не хватило? – хрипит он. Я никогда не слышала, чтобы он так говорил. Голос тонкий, бесцветный, а под ним – бушующий океан ярости, который грозит уничтожить все здание. – Или я был недостаточно искренен?

Я трясу головой, ничего не понимая.

– Я знаю, что зашел слишком далеко в пятницу вечером. И извинился за это!

– Извинился, – подтверждаю я и переворачиваю руки ладонями вверх. – Прости, Том, но о чем ты? Что происходит? Что тебя так расстроило?

– Он забрал его.

– Забрал что?

– ДА ВСЕ ЗАБРАЛ! – орет он так, что Барбара спешит в кабинет с таким видом, будто ожидает застать тут драку. Но когда она видит выражение лица Тома, написанную на нем невыносимую боль, она пятится назад и закрывает за собой дверь.

Лучше бы она осталась. Том пребывает в каком-то беспробудном отчаянии, и я бы не удивилась, заяви он, что в его дом ворвался бандит, убил его детей, изнасиловал жену и вынес все подчистую.

Только вот у него нет ни жены, ни детей, а все ценные вещи застрахованы.

Насколько мне известно, у Тома есть только его работа, и заботит его только она.

Я откидываюсь на спинку кресла. Воздух пропитался неприятным запахом дурного предчувствия.

– Что случилось? – снова спрашиваю я. Но я уже знаю. Знаю, что сегодня Том уйдет отсюда с остатками карьеры, упакованными в маленькую коробочку. Я знаю, что его сердце было раздавлено с той же бездушностью, с которой мы анализируем показатели отдела, приговоренного к ликвидации.

И я знаю, кто за всем этим стоит.

Молчание Тома говорит само за себя. Мы меняемся с ним местами. Том всегда вызывал во мне противоречивые чувства – смесь насмешки и уважения. И в пятницу он не просто перешел черту. Он вообще стер ее. Если бы я не боялась за свою репутацию, я могла бы подать на него в суд.

Но в том-то все и дело. Я не хотела никакого суда. Я была готова принять его извинения, пусть даже они были даны из чисто эгоистических побуждений. Пусть бы все шло своим чередом, а там посмотрим. Иначе я сделала бы плохо не Тому. Я навредила бы себе самой.

– На каком основании? – лепечу я. – У них ведь должны быть какие-то основания?

– Жалоба клиента, – шипит он. – Оказывается, я высказался неподобающим образом в адрес некоторых женщин, работающих в Maned Wolf, хотя я с этими женщинами за все время и словом не перебросился. Но они готовы подписать заявление. А потом внезапно появляются другие компании, с которыми мы работаем, более мелкие, и они вдруг тоже вспоминают о моем непристойном поведении в отношении их сотрудниц.

Он смотрит на меня, ожидая реакции. Я открываю рот, но слова не идут с языка.

– Это конечно же просто шутка. – Том отрывает от меня взгляд, поворачивается лицом к стене и поднимает кулак. – Это. Просто. ШУТКА! – С каждым словом он бьет кулаком о стену, как будто гвозди заколачивает. Я представляю, как Барбара стоит за дверью и думает, не стоит ли ей снова войти.

Он продолжает смотреть в стену.

– Это шутка, – снова произносит он, на этот раз тише и спокойнее. – Я за всю свою карьеру не обидел ни одной женщины.

– Ну…

Том медленно поворачивается и фыркает.

– Ты? – Он делает шаг в мою сторону. – Я позволил себе несколько дерзких реплик после того, как ты сверкала передо мной голым задом.

Я холодею, ногти впиваются в столешницу.

– Я не сверкала перед тобой…

– Скажи, если бы я не запер Дейва снаружи, если бы принял предложение на ужин, ты бы стала прислуживать мне? Разливала бы вино в этом платье, на которое ушло материи меньше, чем на носовой платок? Сидела бы рядом со мной без трусов, прекрасно понимая, как высоко задирается подол юбки, стоит тебе опуститься на стул, зная, что я буду весь вечер пялиться на тебя, в буквальном смысле полунагую? Неужели ты разрешила бы Дейву унизить тебя передо мной, позволила бы ему воплотить в жизнь эту фантазию мести?