Только одна ночь - Страница 60

Роберт рывком двигает меня вперед. Он стоит, а я продолжаю лежать на полированном дубовом столе, прямые ноги на его груди. Я чувствую его вздыбленную плоть у своих бедер, готовую ворваться внутрь. И поднимаюсь вверх, но его руки тут же опускают меня на место, не дают спине выгнуться дугой.

Он входит в меня, медленно, очень медленно, в гипнотическом ритме. Вот что значит прочувствовать красоту, ощутить текстуру блаженства.

На какой-то миг мне кажется, что я слышу музыку, как в своих фантазиях, но это всего лишь наше дыхание, его стоны и мои крики восторга.

Что, если Дейв вернется домой? Что, если он увидит, как Роберт занимается со мной любовью в его доме, на столе, за которым я подавала ему кофе и за которым я должна была бы сидеть с ним рядом в качестве идеальной покорной жены.

Он непременно разнесет новости всему миру, моей семье, моим работодателям.

Но Роберт улыбается, и я понимаю, что мне все равно. Это мой бунт. Это солнечный день в сезон дождей, и я не собираюсь терять его.

Но вот танец меняется. Он отпускает меня, отстраняется, кладет меня на стол. Я ошарашена, я в замешательстве. Я не готова к тому, чтобы это кончилось так внезапно.

И он тоже. Он поднимает меня так, чтобы я села перед ним, и заглядывает мне в глаза. В этом нежном взгляде тоже есть своя эротика. Я обвиваю его ногами, переношу вес тела на руки. Приглашение яснее не бывает. Он одним резким движением входит в меня, достигая новых глубин. Я кричу, когда он наклоняется вперед и кусает меня за мочку уха.

– Он больше никогда не коснется тебя, – заявляет он, набирая темп.

Стол вибрирует под нами, но он крепкий и прочный, сильнее, чем все правила, которые я когда-то установила для себя, сильнее угроз моих врагов, сильнее, чем мое самообладание, которое исчезает без следа, стоит Роберту переступить порог комнаты.

– Я единственный мужчина, с которым ты впредь будешь заниматься любовью.

Я начинаю дрожать, мои мускулы сжимаются.

– Я буду брать тебя в твоем доме, в своем, в твоем офисе, в тысяче кроватей по всему миру. Но это… – он с еще большей силой входит в меня, – все это мое.

Я снова кричу, оргазм сотрясает мое тело. И он присоединяется ко мне, кончает внутри меня, и я ощущаю его пульсацию, когда он предъявляет на меня свои права единственным способом, каким мужчина издревле предъявлял права на женщину.

Я смотрю ему в глаза и выдыхаю:

– Да.

Мы замираем в объятиях друг друга на несколько минут, которые кажутся нам мгновениями… или днями. Я слышу его дыхание, чувствую его сердцебиение, вдыхаю аромат его одеколона…

– Ты едешь со мной, – говорит он. Это не требование. Это простая констатация факта.

Я глажу его шею и осматриваю белые стены гостиной Дейва, молча прощаясь со своей тюрьмой.

Глава 9

Я одеваюсь в то, в чем была на работе, но, прежде чем мы с Робертом покинули дом Дейва, я аккуратно складываю ненавистное платье и кладу его посередине обеденного стола. Роберт одобрительно кивает. Он не знает о записке, которую я прикрепила булавкой к до пошлости тонкой материи. Маленький клочок белой бумаги с несколькими словами курсивом:

...

Делай что хочешь, но я больше не могу это выносить.

Ты скучаешь по женщине, которая была верна тебе, я скучаю по мужчине, который был добр ко мне.

До свидания.

Роберт разогнал туман в моей голове. Я чувствовала, как он выходит через поры моей кожи, когда мы занимались любовью, а после просто испарился вместе с потом. Роберт считает, что я доверила ему свое спасение. Дейв подумает, что я наплевала на предосторожность.

Они оба ошибаются. Я все еще на войне. Но теперь я готова сражаться, как настоящий солдат.

Однако даже на войне бывают минуты затишья – когда пушки палят так далеко и тихо, что их выстрелы можно принять за хлопанье воздушных шаров. Я ощущаю этот эфемерный покой, пока мы катим прочь в «альфа-ромео» Роберта. От этой машины, настоящего произведения искусства, исходит запах силы. Мы не разговариваем. Я наслаждаюсь движением его руки на ручке переключения скоростей, упиваюсь тем, как нежно он держит обтянутый кожей руль. Я даже ревную авто, которому достается столько любви и мощи, но скоро придет и мой черед.

Я уже была у Роберта дома, но когда мы входим через центральные ворота… когда я вижу раскинувшийся передо мной город, замерший внизу в волнении и ожидании, у меня захватывает дух. Он ведет меня внутрь, и я чувствую себя немного не в своей тарелке. В прошлый раз мы снова и снова занимались с ним любовью на этой массивной кровати, а потом болтали. Мне было уютно. Легко и спокойно. Наверное, он ждет, что я тут же погружусь в это состояние. Но я не могу конечно же. Пока нет.

Похоже, он понимает это или просто видит легкий румянец на моих щеках и чувствует, что мне требуется деликатное обращение. Он церемонно ведет меня к коричневому кожаному дивану в гостиной и удаляется за напитками.

Я сижу, будто кол проглотила, размышляя, не принесет ли он мне виски – опасный коктейль, с которого все началось.

Но сегодня мне нужна трезвая голова. Битва слишком близка, нельзя расслабляться.

Роберт возвращается с большой зеленой чашкой, от которой исходит запах горячего шоколада. Я с радостью принимаю ее из его рук и с наслаждением начинаю потягивать горьковато-сладкую жидкость. Это всего лишь невинный напиток, и я не знаю, заслуживаю ли я его. Надеюсь, что да. Я надеюсь впитать в себя его сладкие детские качества. Хотелось бы мне хоть немного быть такой же наивной.